Пансионат Жегенбеков, дезертир фракции «Папа Теке», внезапно обеспокоился обстановкой в стране, а в особенности поведением хана Автомашева. Хотя произошло это вовсе не так внезапно, как может показаться протодушному бешбармакцу. Уже несколько долгих ночей Жегенбекова мучают не привычные эротические сны с участием коллег-законовзятельниц в разорванных офисных нарядах, а снится один и тот же кошмар . Видится ему, как экс-хан Окаянный протягивает руку для поцелуя, радостный Пансионат приникает к пухлой белой ладошке, благодаря небеса за возвращение в Эдем. Внезапно хан другой рукой хватает Жегенбекова за горло и начинает отбирать у него имущество, нажитое непосильным чиновьичьим трудом на службе хану Окаянному - пансионаты, кафешки и все такое. И уже не благодетель Окаянный смотрит ласково на Жегенбекова, а хан Автомашев сердито впивается в шею Пансионата и кричит громовым голосом: «Пансионат, отдай пансионаты.» Весь в холодном поту проснулся Жегенбеков на третий день кошмаров и пошел на работу делать заявление. Хмурый он вышел на трибуну, взор его был печален, голос волнующе охрип. Некоторые законовзятельницы зарделись от нескромных мыслей, глядя на еще не отошедшие в прошлое признаки мачизма — взгляд с прищуром, скулы со смуглым отливом и дорогой костюм. Пансионат гордился, что часть заработков потратил на учебу в Мясо-чучукском Институте. К счастью, учеба в одном из луших университетов мира никак не сказалась на имидже Пансионата. Каким он был среднестатистическим бешбармакским политиком, таким и остался. Крепки бешбармакские джигиты. Ничто не поколеблет их характера и не пробьет их интеллекта. «Хан хочет стать диктатором, сажает всех законовзятелей в зиндан. А мы не хотим в зиндан. Мы хотим совсем наоборот - в Диване сидеть. - начал он свою речь — Нас нельзя сажать, это не гуманно, а ведь мы - гуманоиды .» Кто-то, явно не законовзятель, спросил: « А что тогда делать с законовзятелями, совершившими преступление?» В зале зашумели, а Пансионат с достоинством ответил: «Таких законовзятелей надо сажать в задние ряды Дивана, тогда не будет авторитаризма и всё будет в порядке.» Все хотели высказаться , но на трибуну пробилась никому неизвестная законовзятельница, как оказалось впоследствии, из фракции социально-озабоченных домкратов. Она не была замечена ранее ни в одном выступлении ни по одному вопросу. Коллеги и бешбармакцы, наконец, узнали, что есть такая законовзятельница по имени Гульчатай Дождливая. «Мекендештер, хочу сделать очень важное заявление. Пусть Дворец поставит нам в подъезд видеокамеру. А то за детьми не уследить.» Из зала закричали : « Правильно. Не хотим тратить свои кровные четыре тысячи бешей на видеокамеру. Нас народ избрал — пусть теперь и содержит за полный казеный счет. И пусть поэтому Дворец обеспечит нас еще туалетной бумагой заодно для вытирания наших сиятельных задниц. Мы согласны провести закупку через тендер». На этом заседание успешно закончилось.