Казанстаканцы, утомленные Оттаможенным союзом, мстят за жесткое оттаможивание не Медвежатии, а бешбармакцам. Прикапываются к отдельным недостаткам, не замечая крупных достоинств соседей. Прикопались, например к справке за бензин, мол, не по правилам Оттаможенного союза заполнена. И не пускают бензу в Бешбармакию. Грят, все будет решаться по суровым законам Казанстакана. Суровые законы Казанстакана применяются почему -то только к Бешбармакии. А о том какие замечательные соседи эти бешбармакцы они позабыли. Забыли о том, как в эпоху ранней Коммуниздии многие казанстаканцы бежали в Бешбармакию , спасаясь от голодомора и попросили еды и крова. И нищие соседи им дали. Зато теперь существование менее обеспеченных бешбармакцев очень льстит казанстаканцам. Приятно же когда сосед с буйным характером трудно живет, хочется чтобы они стали и вовсе нищими - с такими легче , они покладистее. От этого сильно поднимается самоуважение и появляется смысл жизни. И хочется еще более усугубить это чувство. Хан Нефтьсултан на словах выступает за вечную дружбу и обнимает Хана Автомашева, а своим придворным шепчет совсем другие приказы. Поэтому казанстаканцы бешбармакцам и газ продают по самой высокой цене. На вопрос почему такая математика получается, казанстаканцы отвечают: «Потому что!» Также специально установили Жельмогузский пост, где люди, пока проходят границу с Казанстаканом успевают в очереди кушать, спать, жениться, завести любовницу, родить детей и помереть в кругу родных и близких очередников. На бешбармакцев всегда можно сослаться, как на пример неустроенной судьбы. Главный дедушка страны Нефтьсултан Базарбаев в каждом тосте пугает казанстаканских детей бешбармакской судьбой. За употребление бешбармакцев в негативном контексте давно пора брать с Нефтьсултана авторские. А как же одинаковый разрез глаз? Как же любовь вольных бешбармакских джигитов, коей братски одаривают казанстакашек на Горячем озере? А как -же знаменитое братское братское? А никак. Об этом братском братстве, так много шумят, но, как говаривал древний мудрец, никто его руками не щупал.