Суд-муд над тремя бузотерами — Камчой, Задирой и Момутом — шел своим чередом. Решался вопрос о степени их вины. Прокуратор считал, что сильно провинились парнишки, парнишки, напротив, считали, что во всем виноват Автомашев и, может быть, еще Салями. Бешбармакцы заметили, что среди некоторой части населения , в основном, среди политиков, нарушивших закон, появилась странная тенденция призывать в свидетели и ответчики хана Автомашева. «Мы просто шли на работу. Это не преступление. За это даже орден надо дать, а не сажать в зиндан.» - заявили обвиняемые. Камча скромно дополнил, что повредил зад «в интересах народа». Народ офигел от неожиданности. В списках его интереса зад Камчы на заборе стоит на триллионном месте. Обвиняемые также потребовали экспертизы на предмет того, ведет ли дорога через забор на их рабочее место или нет, а также выслали запрос в лабораторию проктологии - является ли рана обширного полупопья производственной травмой? Адвокаты подсудимых даже решили подать встречное заявление о выплате компенсаций за нарушение симметрии в тылу Камчы. Сам Камча по привычке стал кидаться на решетку, пытаясь напасть на прокуратора. «Это видимо врожденное ...» - с тревогой решили про себя зеваки, пришедшие на заседание, и на всякий случай отодвинулись подальше от клетки. Однако позже защитники разъяснили, что когда Камча хочет на работу , то может по дороге не только на забор залезть, но и случайно прибить какого-нибудь прокуратора. «Это, конечно, меняет дело. » - с облегчением вздохнули зеваки и вернулись на свои места. Ни раскаяния, ни стыда, ни даже малейшего сожаления на мордретах обвиняемых публика не заметила. Впрочем, бешбармакская публика привыкла именно к такому выражению на лицах политиков. Другое им бы и не пошло. Не естественно было бы. Среди защитников обвиняемых был замечен Квазимбек Быкназавр. Он сразу пытался взять бразды управления судом в свои руки. Стал выгонять охрану, пытался распилить решетку, стал выписывать оправдательный приговор всем обвиняемым. К безмерному удивлению Быкназавра, судебный процесс вел какой-то другой судья-мудья, а не он. Охрана не послушалась, решетки остались на месте, обвинямых не оправдали. Тогда деятельный мозг Квазимбека стал просчитывать возможности совершения новой революции. «Может и хорошо, если их посадят. Я начну собирать людей на югах за их освобождение. Глядишь, и снова стану Прокуратором.» - мечтал, оголодавший на трудных писательских харчах, Квазимбек. Вот и думают теперь бешбармакцы, чем закончится этот суд-муд? Как используют его в своих интересах разные политические силы? Есть ведь и такие, которым чем хуже в Бешбармакии, тем лучше, чтоб им провалиться, иродам.