В Бешбармакии празднуют весенний новый год — Жаныруз. Почки на деревьях уже набухли, трава покрывает мягким нежным ковром землю, девушки открыли миру свои ножки и фигурки, отчего у парней затомились сердца и тоже набухли почки. Природа постепенно расцветает, все наполняется победным звоном новой жизни. Как-то лучше и справедливей отмечать наступление нового года жизни весной, когда все вокруг проклевывается, набухает, прорастает и расцветает, все вокруг просыпается после мрака и стужи. Жаныруз - очень древний праздник, он зародился ещё в те времена, когда в Бешбармакии не было ни староверов, ни муслимов, ни крестосов, ни других прочих вер. Как ни грустно признать , но не было тогда и политиков, и законовзятелей. А была только жизнь на природе. Поэтому люди тогда поклонялись простым вещам , без которых нельзя было выжить. Бешбармакцы поклонялись силам природы. Практически самим себе. Потому что были они частью этой природы. То есть богами в Боге. А сегодня в Бешбармакии поклоняются разным богам и разным целям. И по разному празднуют Жаныруз. Муслимы, например, опять призывают отменить и этот кяфирский праздник. До этого они проклинали зимний Новый год и даже посягнули на святое — 8 марфа. Но женщины Бешбармакии свой праздник не отдадут ни за какие дамбалы и накидки для лица. Ведь это едва ли не единственная возможность получить подарки только по причине того, что ты женщина, а не ослица, к примеру. И даже сами женщины дарят друг другу в этот день подарки, которые им подарили другие товарки. Круговорот подарков совершается в знак солидарности со своими единоверками по половой принадлежности. Так что нет, этот праздник не получится отменить, как , впрочем и Жаныруз. Как говорится, вы, товарищи муслимы, верьте в свои праздники, а мы будем верить в свои. Политики в Жаныруз тоже загадывают свои потаенные желания. Их как обычно два - власть и деньги. Хопы ринулись в Жалобаб — оплот их надежд, тающих , как мороженое на солнцепеке. Там видели даже Жику Дружбанутую. В преддверии Жаныруза она изрекла истину: «Ай, эл журт, мени уккула! Камча, Задира и Мамут полезли на забор, чтобы пригласить своих коллег-законовзятелей на чай. Давайте пойдем спасать их и по пути захватим Дворец, Оомин!» - закончила она свое камлание и провела большими руками по соответствующему лицу. Вождь Папы Теке молился в этот день на неизвестных богов, но видели как он жег в костре портреты своих врагов. Портретов было много, половина из них — глазастые портреты Омуке Побабам. Омуке Побабам стрелял в это время из лука, пистолета и пушки по портрету вождя Папы Теке. Все равно на пенсии было больше нечего делать. Старомир Пиязов, который был старовером и верил в ханскую власть обещался до Жаныруза разрушить до основания законовзятельскую систему. Однако, фанатики за ним не пошли и молебны, запланированные на главной площади,не состоялись. Отчего Старомир вернулся к обычной человеческой жизни — прогулкам в сквере и телевизору. Шмэр Изя Мурмуркулов зализывал рваные раны и варил волшебный сумолок, читая над ним заклинания: «Семь раз по семь продуктов в кашу положу, семь сроков еще послужу.» Он был истинно шмэроверующим. Хан Автомашев молился перед макетами Камин- Даткинской и Верхне -Нариманской ГЭС. Он был гэсопоклонником. В этот день он также предал анафеме баксопоклонников и прочих сектантов, желающих, чтобы Бешбармакия была разорвана войной. Простолюдины ходили друг в другу в гости и молились, чтобы в доме было благополучие, а в стране - мир. И все это разнообразие вероисповеданий, целеполаганий и жизнефилософий резало барашков, вдыхало весенний воздух и надеялось на лучшее. Неважно, что «лучшее» одних было «худшим» для других. Главное, чтобы всем нашлось хорошее место и законный устукан на тое жизни.